JК
Третья карта :: Семёнов Юлиан Семёнович
Страница: 301 из 344Заведующий восточным отделом тоже достал из ящика письменного стола карту, тоже очертил районы Буковины, которые, по его мнению, должны войти в состав великой Румынии, с той только разницей, что карандаш для этой цели он использовал ярко-оранжевого цвета.
Заведующий восточным отделом понимал, что Венгрия, «заклятый союзник» по Тройственному пакту, наверняка созвала сейчас совещание. Поэтому Бухарест решил действовать быстрее: был приглашен немецкий посланник, и (о постоянная повторяемость ситуаций!) перед ним была разложена карта с территориальными претензиями «Великой Румынии» к «соборной Украине».
– Нами движет чувство исторической справедливости, – заметил дипломат, вхожий к Антонеску.
– Не слишком ли все это рано? – усмехнулся немецкий посланник.
– Почему? В дипломатии, – ответил шеф восточного отдела, – опасно оказаться последним.
Дипломат явно пережимал, и германский посланник понял это. Однако сам «жать» не стал – незачем. Следовало щадить самолюбие румынского дипломата: он считает себя римлянином, представляет не что-нибудь, а великий мир латинян в Тройственном союзе. Муссолини выродился в политикана, им не владеет великая государственная идея, и лишь Антонеску думает о возрождении могучего государства румын, которое будет доминировать на Черном море и контролировать проливы, ключ к Средиземноморью. Пусть себе думает. Рано или поздно румыны будут оттеснены с побережья Черного моря, которое станет внутренним, великогерманским.
– Я снесусь с Берлином, ваше превосходительство, – пообещал посланник.
На этом аудиенция окончилась. Шеф восточного отдела считал ее важной: он «застолбил» Буковину первым.
Заведующий восточным отделом понимал, что Венгрия, «заклятый союзник» по Тройственному пакту, наверняка созвала сейчас совещание. Поэтому Бухарест решил действовать быстрее: был приглашен немецкий посланник, и (о постоянная повторяемость ситуаций!) перед ним была разложена карта с территориальными претензиями «Великой Румынии» к «соборной Украине».
– Нами движет чувство исторической справедливости, – заметил дипломат, вхожий к Антонеску.
– Не слишком ли все это рано? – усмехнулся немецкий посланник.
– Почему? В дипломатии, – ответил шеф восточного отдела, – опасно оказаться последним.
Дипломат явно пережимал, и германский посланник понял это. Однако сам «жать» не стал – незачем. Следовало щадить самолюбие румынского дипломата: он считает себя римлянином, представляет не что-нибудь, а великий мир латинян в Тройственном союзе. Муссолини выродился в политикана, им не владеет великая государственная идея, и лишь Антонеску думает о возрождении могучего государства румын, которое будет доминировать на Черном море и контролировать проливы, ключ к Средиземноморью. Пусть себе думает. Рано или поздно румыны будут оттеснены с побережья Черного моря, которое станет внутренним, великогерманским.
– Я снесусь с Берлином, ваше превосходительство, – пообещал посланник.
На этом аудиенция окончилась. Шеф восточного отдела считал ее важной: он «застолбил» Буковину первым.