Третья карта   ::   Семёнов Юлиан Семёнович

Перед уходом, покашляв в огромный свой кулак, пан Ладислав, смущаясь и, видимо, чувствуя себя неловко до самой последней крайности, попросил:

– У меня вот какое дело… Я ночь не спал после вчерашнего разговора… Вы связаны с германцами, с новой властью…

– Я не связан с новой властью, – сразу же возразил Трушницкий, потому что вспомнил наставления помощника «вождя» – Лебедя: «О наших контактах с представителями генерал-губернатора Франка никому ни слова. Мы – частная организация „Просвита“, мы не пользуемся никакими льготами от немцев».

– Да полно вам, пан Трушницкий, вас же офицеры домой подвозили.

– Это случайно.

– Пан Трушницкий, мне некого просить, Ганна не может выбраться из Парижа. Похлопочите за нее, а? Как-то вы меня разбередили вчера, сердце щемит…

– Она писала вам?

– Несколько раз писала.

– И что?

– Я не отвечал. Она звала туда, деньги переводила, молила. Но ведь я поляк, пан Трушницкий, я могу простить все что угодно, но не то, что можно расценить как оскорбление. Будь проклят мой характер, будь трижды проклят…

– Вчера вы говорили, что дети не должны знать ее…

Пан Ладислав болезненно сморщился.

– Бог мой, – вздохнул он, – разве вы не понимаете? Вы ведь мужчина… Я заставлял себя забыть ее, я должен был заменять мальчикам и мать… Чего не скажешь в сердцах?

– Как вы узнали, что она и сейчас хочет вернуться?

– Один наш офицер был в плену под Парижем.