Мы расстреляны в сорок втором   ::   Пархомов Михаил

Мы спускаемся в кочегарку, закладываем толовые шашки в котел, а потом садимся вшлюпку и налегаем на весла. Когда шлюпка подходит к берегу, позади нас раздается взрыв, и «Кремль», переломившись надвое, уходит под воду.



ГЛАВА ШЕСТАЯ

В кольце

Когда над «Кремлем» сомкнулась маслянистая вода, каждый из нас по-своему испытал чувство щемящей боли и невозвратимой утраты.

Утрата и горечь. Другими словами не передать нашей тоски. Только что у тебя было привычное дело, был кров, и вдруг, неожиданно, ты потерял все. Зато река довольна: она облизывается шершавыми языками длинных волн.

По левую руку от нас лежит село Межигорье. Справа вдали виден Киев.

— Ну, вот и все…— медленно говорит Семин. — Как люди?

— В наличии двадцать человек, — докладывает боцман.

— Сколько раненых?

— Четырнадцать.

— Так…— Семин с минуту молчит. — У раненых отобрать оружие.

Мы ничего не понимаем. Люди с неохотой протягивают боцману свои винтовки. Многие лежат на шинелях либо сидят на земле. Кто-то, словно ребенка, пытается убаюкать перебинтованную руку.

— Хорошо, — Семин кивает боцману, обводит нас немигающим взглядом.Слушай меня внимательно… Так вот, товарищи…

Его голос срывается. Семину не хватает воздуха. Запинаясь от волнения, он говорит, что наши войска оставили Киев.

Этому мы не хотим верить.

— Немцы в Киеве, — безжалостно, уничтожая последнюю надежду (а вдруг ошибка? а вдруг послышалось?), повторяет Семин. — Радист, зачитай шифровку.

И мы опускаем головы.