Третейский судья   ::   Лаврова Ольга

Подкатывает банковский броневичок, тащат инкасса­торские сумки.

Из дверей появляются Коваль, провожающий его бан­кир со своими охранниками и Ландышев с Авдеевым. Прощаются.

Увидев человека, которого окружающие именуют Яновым, Руслан приходит в замешательство, заслоняет лицо, прячется за броневичок. Неужели это Коваль? Да, ошибиться невозможно. Янов Максим Алексеевич… Из Австрии. Надо же! Ну и пускай, очень хорошо, только показываться нельзя. Руслан утирает лоб. И выходит из укрытия, только когда уезжает машина с Ковалем.

– Ты где шляешься? – раздражается Ландышев.

– Да тут я, тут.

Раньше Знаменский в кои-то веки выбирался на дачу. Машины у него долго не было, а на электричке с Казан­ского вокзала по выходным давка – измучаешься, пока доедешь. Да и времени всегда было не то что в обрез, а раза в три меньше, чем нужно.

Правда, времени и теперь столько же, но теперь появился «жигуленок». И главное – наверное, появилась тяга на природу. Так что Знаменский частенько навещает мать, проводящую лето за городом.

Дом старый, в старом кооперативном поселке. Строи­ли его родители в годы своей молодости. Низ рубленый, верх дощатый. В бревенчатом срубе три комнаты с печ­кой, и терраска, откуда ведет лесенка в «братскую камор­ку» с маленьким балкончиком. Так было принято строить при социализме.

Зато участок – тридцать соток, не слышно, как сосе­ди чихают. Маргарите Николаевне есть где посадовничать – она любит. Только вот воды нет, вода очень глубо­ко.