Третейский судья   ::   Лаврова Ольга

Они несут воду домой – последние четыре ведра – и о чем-то разговаривают, уже постороннем, стараясь отвлечься от чувства невозместимой потери.

На дорожке к дому Томин делает охотничью стойку над грядкой:

– Паша, я вижу огурец!

– Эка невидаль.

– Сто лет не ел огурца с грядки. Там все парниковое… И укроп! Любимейшая травка!

Он жует огурец вприкуску с укропом.

– Равнение направо, – командует Знаменский. – Эти четыре деревца ни о чем тебе не говорят?

– Елки-палки!.. – вскидывается Томин.

– Это не елки-палки, это яблони.

– Ну да, мы же их втроем с Зиночкой сажали! Перед моим отъездом!.. Вот деревья меня дождались.

Стол накрыт на воздухе. Мать Пал Палыча, Маргари­та Николаевна, хлопоча с последними приготовления­ми, окликает:

– Павлик, щипни там петрушечки.

И вот все рассаживаются. Пал Палыч разливает водку, Маргарита Николаевна раскладывает закуску.

– Первую, естественно, за встречу! – провозглашает Пал Палыч.

Только начали закусывать, верещит сотовый телефон. Знаменский берет трубку.

– Слушаю. Ну?.. Ну?.. Да вы что, ребята, очумели? В кои-то веки я сел выпить со старым другом. Это все прекрасно подождет до утра, – он принимается за еду. – Саша, наливай.

– Обязательно. Все сказочно вкусно.

– Вы просто соскучились до русской кухне, – улыба­ется Маргарита Николаевна.

– Вторую за Зиночку, царствие ей небесное, – под­нимает рюмку Пал Палыч.