Третейский судья   ::   Лаврова Ольга

– Вы сказали «Олег», – вкрадчиво говорит Томин, дождавшись наконецтолку от допроса. – А дальше?

Марголина спохватывается, что бесконтрольно пре­далась воспоминаниям.

– Не знаю, – решительно врет она.

Томин кладет перед ней фотографию Коваля:

– Он?

– Нет, – отвечает она не глядя, а потом берет фото­графию и рассматривает с интересом. Видно, что человек ей знаком.

– Постарел немного, верно?

– Мы не встречались. А если б и встречались, я опознавать его не стану.

– Теперь его зовут Максим Алексеевич Янов, – на­жимает Томин.

Марголина непроизвольно вскидывает брови – удив­лена, – но стоит на своем:

– Вероника его любила. Хотя бы ради этого я не стану впутывать… И потом, я убедилась: если приносишь лю­дям зло, оно возвращается на тебя. Я зареклась.

Томин снова принимается читать дело, одним ухом слушая допрос.

– А какое же зло вы принесли Веронике, Анна Гри­горьевна? – спрашивает Пал Палыч.

Это для Марголиной больное место, даже голос ме­няется.

– Я перед ней виновата. Конечно, не тем, что хотела ее колечки унести. Это не я взяла – нужда взяла. Я кололась, а денег на зелье не было. Где-нибудь у нее и деньги лежали, но не могла же я рыться… Я виновата чем: что втянула ее в наркотики. Сама сидела без копейки, а она свободно могла покупать нам обеим… Я думаю, мо­жет, она под кайфом была, когда все случилось. Почему она дала себя задушить? Обвинитель на суде изображал из меня подлую убийцу, как я набросилась на подругу, а она не ожидала и так далее.