Мыс Трафальгар   ::   Перес-Реверте Артуро

Гардемарин, согнувшись в три погибели, чтобы не высовываться над остатками переборок, исчезает, а дон Рикардо Макуа снова смотрит на солнце, потом на грот-мачту (каким-то чудом она еще не переломилась), после чего осторожно приподнимает голову над искалеченным планширом, чтобы взглянуть на англичанина, бьющего по «Антилье» справа. В этот момент по трапу поднимается лейтенант Хорхе Грандалль, единственный, кроме дона Рикардо Макуа, оставшийся в живых морской офицер на борту. Без шляпы, с большой царапиной на лице, измученный, грязный, он на ходу отряхивает правое плечо, на котором поблескивает эполет со знаками различия (второго уже нет). Он молча оглядывает панораму, потом так же молча устремляет взгляд на старшего по званию. Теперь я командир, просто говорит тот. Грандалль кивает.

— Что ты думаешь об этом?

— То же, что и ты.

— Все, что было в человеческих силах, сделано.

— И даже больше.

Дон Рикардо некоторое время молчит, потом задумчиво произносит шепотом: люди держались хорошо. Даже слишком хорошо, снова кивает Грандалль. Я согласен с тем, что корабль надо сдавать. Он еще не закончил говорить это, когда в воздухе разносится рррраа, бумм, бумм, звяк, звяк, все заполняет жужжащее железо, и новый английский снаряд (на сей раз это не картечь, а массивное ядро) ударяет в правый борт, взметывая тучу щепок и разорванных снастей. Грандалль и все остальные пригибаются — все, кроме старшего лейтенанта Макуа, который все смотрит на грот-мачту, по-прежнему погруженный в размышления. Таким его и находит вернувшийся гардемарин Фалько.

— Все в воде, дон Рикардо.

Офицер не отвечает. Он пристально вглядывается в мачту, словно ища что-то и не находя.

— Флаг, — вдруг произносит он.