Нью-Ёрк и обратно   ::   Миллер Генри

— У тебя есть секундомер с остановом?

— А ты перестань пороть чепуху, вот и получится секундомер с остановом.

Решив, что с него достаточно, Маннхайм три раза постукивает печаткой о стекло и ясно, пронзительно кричит:

— «Морнинг Девоушен!»

С этими словами он выбрасывает из иллюминатора тапочку для ванной и пару кальсон.

— Маннхайм, ты переходишь все пределы.

— Ну да, я ведь сумасшедший. Я просто ужасен.

— Как ты собираешься танцевать вечером, если остался без подштанников?

— А я пойду инкогнито. Валяй, спрашивай еще. У меня как раз просветление.

— Как насчет женщин? Ты, случаем, не заскучал без них в одиночке?

— Ну нет, у меня другие заботы.

— Например?

— Как убить время.

— Куда деваются минуты, которые мы теряем каждый день?

— Уходят в вечность.

— Великолепно! Прямо в яблочко!

— Можно и подальше, я не гордый.

Начался обычный вечерний концерт. Я тут ненадолго прерывался. Все чудесно отдохнули. Скрипач уже не встает, чтобы играть. Развалившись на скамье и забросив ноги на стул, он пиликает себе и даже не смотрит на ноты. Пианист молнией бьет по клавишам. Близится Плимут, и это предпоследний концерт перед тем, как пассажиры сойдут на берег. Самое время собирать у них чаевые. Барьеры между людьми наконец-то сломаны, и все счастливы.

Я чувствую, что обязан угостить музыкантов выпивкой. Хотя, если уж раскошеливаться, можно и к себе потребовать чуточку внимания. Подзываю скрипача и прошу сыграть что-нибудь исконно голландское.