Нью-Ёрк и обратно   ::   Миллер Генри

— Тогда как же с тобой связаться?

— Не беспокойся! — взвизгивает он. — За полторы минуты я разыщу кого угодно! Хоть из-под земли! Пошли сам себе конверт с маркой и несколькими каплями пота. Остальное — мое дело. — Снова коварная улыбка. — А вообще-то, что бы ты там ни сочинил, уже слишком поздно. Только я вправе писать свежие истории для газет. У меня особый патент.

Попутчик швыряет мне сигаретную пачку, набитую апельсиновой кожурой.

— Для чаек! — восклицает он. — Птички летят на родину вместе с мадам Шуман-Хайнк note 82 . На очистки от апельсинов пошлину еще не придумали. Скоро мы избавимся от вас, безумные людишки. На берег я схожу последним. Увидишь, на пирсе будет ждать личный экипаж. У меня назначена встреча с Ее Величеством… Промеж собой мы кличем ее «баклажанчик». Та еще сумасбродка, поверь на слово. Хотя бумаги всегда в порядке. Обычно она путешествует первым классом, разве что погода слишком жаркая.

У перил стоит служитель из Кентукки в окружении своих учеников и торжественно указывает им на землю, как будто бы те сами не видят. Сейчас он рассуждает о свойствах почвы. Скоро пойдет речь о более знакомых вещах: нефах, апсидах, соборах… Попадаются настолько широкие приделы, где тридцать монахов проходят разом, не задевая друг дружку. Бывают, конечно, и поуже.

Мимо проплывает большое судно. Пассажиры теснятся у перил: всем интересно прочесть, как оно называется.

Ага, это «Оливковый берег», корабль под парусами, на которые нашиты яркие лоскуты.