Н Е Каронин-Петропавловский   ::   Горький Максим

Мне и жалко было её и весело, что она оказалась такой слабой.

Стихи я потерял в дороге между Москвой и Нижним; история этой потери казалась мне очень смешной, я рассказал её Н.Е., желая ещё раз посмеяться над моими злоключениями и ожидая, что он тоже посмеется.

Но он выслушал меня, опустив голову, и хоть я и не видел его лица, но чувствовал, что он даже не улыбнулся. И снова это смутило меня.

Посмотрев на меня исподлобья особенно пристальным взглядом, он тихонько сказал:

- А ведь могли быть изувечены. Стихов не жалко - на память знаете? Ну, скажите что-нибудь.

Я сказал, что вспомнил: речь шла о зарницах, и была такая строка: "Грозно реют огненные крылья..."

- Тютчева читали? - спросил он.

- Нет.

- П'рочитайте, у него лучше...

И почти шопотом, строго нахмурясь, он проговорил знаменитое стихотворение; потом предложил читать ещё, а после двух-трёх стихотворений сказал просто и ласково:

- В общем - стихи плохие. Вы как думаете?

- Плохие.

Он посмотрел в глаза, спросив:

- Вы это - искренно?

Странный вопрос: разве с ним можно было говорить неискренно?

Глядя в лицо мне славными своими глазами, он продолжал, уже не заикаясь:

- Вот, недавно я прочитал очень хорошие строки:

Кто по земле ползёт, шипя на всё змеёю,

Тот видит сор один. И только для орла,

Парящего легко и вольно над землёю,

Вся даль безбрежная светла.