На Быстрянке   ::   Брыль Янка

и страшновато...

- Ворожишь, Людочка? - сама у себя спросила она, и глазам ее неожиданно стало тепло от слез. - Не ворожи. О чем же еще, ты думаешь, он пишет?..

Засмеявшись, она опустила ведро на свое отражение в воде. Ведро взбунтовало зеркальную гладь, наполнилось и поднялось над кладкой в маленькой сильной руке.

И в этот миг - она увидела - из сеней во двор вышли Толя и Аржанец с полотенцем на плече.

"Мамочка моя! Хоть бы они ничего не заметили!.."

Люда пошла навстречу гостям. И ей казалось, что ведро в ее руке и меньше, и менее заметно, чем письмо, хотя оно и спрятано, хотя оно и маленькое...

Все, чем хата богата, уже на столе - сухая, снятая дедом с жерди на чердаке колбаса, помидоры, тушенная с уткой картошка, малосольные огурцы, творог, и мед, и то, без чего, как говорят мужчины, им и еда не в еду.

А молодая хозяйка все еще волнуется: считает глазами полные и пустые тарелки, снова выбегает в кухню и на этот раз приносит только солонку. А так хотелось бы еще побегать из комнаты на кухню, чтоб хоть немного успокоиться. И минутки времени не выбрать, чтобы вынуть, развернуть, прочитать дорогую свою тайну. Дверь на кухню открыта, слишком много глаз.

- Может, и щи сразу подать или попозже? - спрашивает Люда.

- Садись ты, - отвечает старик. - Мы щи после похлебаем, кто захочет. Не в щах сила. - И он протянул свою большую руку к бутылке.

- Хозяюшка, иди ко мне, - говорит Аржанец. - Садись вот здесь. Ты, брат Толя, подвинься.