На берегах Альбунея   ::   Шаховская Людмила Дмитриевна

Перестав злиться на Эгерия, Нессо велел ему взять себе снятый мешок и новую секиру, пригласил его с Нумитором в хижину и угостил бывшим всегда у него в запасе вяленым мясом, рыбой, молоком и сыром с густым мучным киселем, который эти дикари ели, как сытную прибавку к кушанью, еще не имея привычки печь всегда настоящий хлеб, хоть это уже и было им известно, в виде лепешек и колобков различнойформы, но повсеместное печение хлебов не практиковалось еще долго в Лациуме, даже и у римлян предпочитали хлебу быстро изготовляемый кисель.

Старый фанатик-медведь, Нессо был кротким ягненком пред уважаемым им пастухом-Нумитором; ради него он стал учить Эгерия, как следует раздувать рукава мешка, чтоб под ним жрецу не было душно, как упражнять руки взмахами секиры, чтобы сделать их сильными; заставил его выучить возгласы жертвенных формул и молитвы, заменяя в них имя Цинтии воззваниям к погребенным царям и вождям острова, которым тот переходит служить, заставил в течение дня несколько раз совершить примерное священнодействие для навыка.

– Теперь он готов для твоего нового святилища, – сказал он Нумитору под вечер, – прими его, царь, из моих рук, а если бы сплоховал в чем-нибудь, приведи его опять ко мне для наставления... приводи его ко мне и без этого... приводи в гости; он полюбился мне.

Нессо выразил сочувствие и всем другим начинаниям рамнийского царя, какие тот ему высказал в течение дня, и долго грустно смотрел вслед уходящим, пока мог видеть, как Нумитор, спускаясь с кручи, взял юношу за руку, помогая ему, так как тот нес на плече тяжелый мешок жреческого покрывала и секиру, как помог ему усесться с ним верхом на бревно, после чего они уплыли на озеро и исчезли в вечернем тумане из глаз Нессо.

К грусти старика о судьбе царя, лишенного большей половины владений, примешалась свирепая злоба на его узурпатора-брата.