На берегах Альбунея   ::   Шаховская Людмила Дмитриевна

Это марс, давно не виденный жених, возмужавший, превратившийся в силача и красавца, молодой вождь горцев.

Сильвия догадалась, зачем он пришел, и не могла оторвать взоров от спящего, любуясь всеми пустяками его одежды, – и выпуклыми, металлическими пуговицами и вышитым кожаным поясом и ремнем с дорожной сумкой, подложенной под голову, и ровно дышащею молодою, сильною грудью, и красной, из совершенно незнакомой в Лациуме, заморской чужеземной материи, туникой, из-под которой видны крепкие ноги, обутые в сандалии с особенными, широкими ремнями, пеленавшими всю голень до колена.

Грезы воспоминаний о временах детства пестрым роем вторглись в голову скучающей девушки: ее темно-карие глаза заискрились радостью, как у мучимой тоскою по родине, при виде человека и вещей, напоминающих родной дом; ее щеки вспыхнули румянцем; она обдернула свою грубую холщовую тунику, сорвала, сама не зная зачем, несколько цветков с облепивших камень ползучек, и теребила их, разрывая, забыв свое первоначальное намерение сплести из них венок.

Марс проснулся, удивленно вскинул на девушку мимолетный взор, восхищенный ее развившеюся красотою, хоть и узнал ее сразу; ему стало жаль грубо стащить ее с каменной кучи; она так приветливо улыбалась ему оттуда, с самого верха этой маленькой скалы, вся в цветах.

– Квирин! – закричала Сильвия, оказавшись в эту минуту смелее своего жениха, – тебя послал сюда мой отец? Ему позволили взять меня домой?!.

– Да, – ответил марс как-то неловко, сконфуженно в виду роковой минуты жизни.