На берегах Альбунея   ::   Шаховская Людмила Дмитриевна

– Туда! – воскликнул умирающий и протянул руку к небесной веренице, манящей его за собою в лучший мир, где не видно было богов, каким он привык поклоняться, но не мог их вообразить, потому что не видал никаких кумиров в своем заточении; там была Сила всеозаряющая, скрытая от разума, лишь инстинктивно понятная душе хорошего дикаря.

Нессо пошел к остаткам жертвенника Цинтии, который за дни его болезни успел развалиться, подмытый рыхлою почвой. Оправив на нем дрова, Нессо оделся в жреческое покрывало с венком на голове и лег на жертвенник, говоря свою последнюю речь.

– Я сам себя приношу в жертву, сам с собою борюсь, ибо соперника равного силой во всем Лациуме не нашлось для меня.

Он поджег под собою дрова, привычной рукою подбросил секиру на воздух... секира метко попала в цель – разрубила ему голову.

Жизненный огонь, едва тлевший в его изможденном теле, погас, зато ярко разгорелся вокруг него огонь погребальный, пожирая останки могучего старца-фанатика.

Месяца 2-3 спустя болото высохло. В священную дубраву пришли латины и увидели там лишь пепел и обгорелые кости, но обстановка и положение трупа ясно сказала им, каким способом жрец окончил свою трагическую жизнь.

Смерть дочери была последним горем Нумитора, последней каплею в чаше гонений его рока.

С этих пор кроткий царь рамнов стал жить счастливо в своем новом доме на берегу Альбунея против могильного острова, а после смерти бездетного брата он сделался царем всего Лациума.

Его дети от второй жены наследовали после него, были царями Альбы-Лонги и др.