JК
На берегах Горыни и Случи :: Струтинский Николай
Страница: 170 из 224Скажите, — продолжал ровным голосом Медведев, — это ваши ребята недавно уничтожили гестаповца и сожгли автомашину на большаке Людвиполь-Костополь?
— Так точно, товарищ командир! — подтвердил я с особым удовольствием.
— Значит, наши сведения точны!
Медведев окинул нас внимательным взглядом.
— Сколько в вашей группе людей?
— Девять человек.
— Маловато. Большие операции вам не по плечу.
— Конечно!
— Так вот, товарищи, ваша группа может остаться в нашем отряде.
Я ответил без промедления:
— Мы согласны, товарищ командир!
— А что скажут остальные?
— Хотя и не советовались, но, надеюсь, все согласятся, — поддержал Киселев.
Полковник Медведев распорядился, чтобы комендант партизанского лагеря Александр Бурлатенко принял пополнение.
Бурлатенко расстелил парашюты, и мы улеглись на отдых. Я долго всматривался в чистое небо и никак не мог уснуть. Именно сейчас почувствовал, что с моих плеч снята ответственность за судьбу и жизнь боевых товарищей и, прежде всего, — отца и братьев.
Утром я спросил у Бурлатенко:
— Кто привёл нас к командиру?
— Инструктор-подрывник Константин Маликов. Памятного 17 сентября 1942 года мы, наконец, влились в большой отряд.
Постепенно привыкали к воинской дисциплине, беспрекословно выполняли приказы и распоряжения. Моим непосредственным командиром стал Наполеон Ашотович Саргсян, побратим из Армении, которого я полюбил с первого дня.
— Так точно, товарищ командир! — подтвердил я с особым удовольствием.
— Значит, наши сведения точны!
Медведев окинул нас внимательным взглядом.
— Сколько в вашей группе людей?
— Девять человек.
— Маловато. Большие операции вам не по плечу.
— Конечно!
— Так вот, товарищи, ваша группа может остаться в нашем отряде.
Я ответил без промедления:
— Мы согласны, товарищ командир!
— А что скажут остальные?
— Хотя и не советовались, но, надеюсь, все согласятся, — поддержал Киселев.
Полковник Медведев распорядился, чтобы комендант партизанского лагеря Александр Бурлатенко принял пополнение.
Бурлатенко расстелил парашюты, и мы улеглись на отдых. Я долго всматривался в чистое небо и никак не мог уснуть. Именно сейчас почувствовал, что с моих плеч снята ответственность за судьбу и жизнь боевых товарищей и, прежде всего, — отца и братьев.
Утром я спросил у Бурлатенко:
— Кто привёл нас к командиру?
— Инструктор-подрывник Константин Маликов. Памятного 17 сентября 1942 года мы, наконец, влились в большой отряд.
Постепенно привыкали к воинской дисциплине, беспрекословно выполняли приказы и распоряжения. Моим непосредственным командиром стал Наполеон Ашотович Саргсян, побратим из Армении, которого я полюбил с первого дня.