JК
На берегах Горыни и Случи :: Струтинский Николай
Страница: 31 из 224Сначала пойду в Леоновку, Горыньград, Рясники, встречусь там с надёжными людьми, узнаю настроение. Жорж останется на хуторе, а ты, Марфа, с Володей будешь дома. Тебя не тронут.
Брезжил рассвет…
ЗАПОЗДАЛЫЙ ОБЫСК
Ездовой остановил уставших лошадей. У крыльца особняка Межиричского гестапо стояли офицеры. «Как заслуженных людей встречают», — посмеялся я в душе.
Мы слезли с подводы, осмотрелись.
— Марш! Без оглядки! — шумел шуцман, выслуживаясь перед гестаповцами.
Нас подвели к дежурному. Его лицо показалось мне знакомым. Как будто где-то встречал. Но где именно? Ага!… В Липенском лесу, правда, тогда он был в штатском. Да, вспомнил! Это — кулак Кирилл из Совпы.
— Ваши фамилии, хлопцы? — пробасил Кирилл.
— Струтинские — Николай и Ростислав. Братья.
У полицейского нервно задёргались веки, он потянулся к винтовке.
— А!… — злорадствовал фашистский лакей. — Знаю, знаю вас! Давно за вами охотимся!
Его наглая откровенность огорчила нас. Но именно сейчас требовалась выдержка. Как никогда раньше, она помогала стерпеть обиды.
Нас провели по деревянной лестнице в полуподвал, втолкнули в камеру, дверь закрыли на засов. Вот когда мы с грустью осознали безысходность своего положения. Я как затравленный зверь метался из угла в угол.
Брезжил рассвет…
ЗАПОЗДАЛЫЙ ОБЫСК
Ездовой остановил уставших лошадей. У крыльца особняка Межиричского гестапо стояли офицеры. «Как заслуженных людей встречают», — посмеялся я в душе.
Мы слезли с подводы, осмотрелись.
— Марш! Без оглядки! — шумел шуцман, выслуживаясь перед гестаповцами.
Нас подвели к дежурному. Его лицо показалось мне знакомым. Как будто где-то встречал. Но где именно? Ага!… В Липенском лесу, правда, тогда он был в штатском. Да, вспомнил! Это — кулак Кирилл из Совпы.
— Ваши фамилии, хлопцы? — пробасил Кирилл.
— Струтинские — Николай и Ростислав. Братья.
У полицейского нервно задёргались веки, он потянулся к винтовке.
— А!… — злорадствовал фашистский лакей. — Знаю, знаю вас! Давно за вами охотимся!
Его наглая откровенность огорчила нас. Но именно сейчас требовалась выдержка. Как никогда раньше, она помогала стерпеть обиды.
Нас провели по деревянной лестнице в полуподвал, втолкнули в камеру, дверь закрыли на засов. Вот когда мы с грустью осознали безысходность своего положения. Я как затравленный зверь метался из угла в угол.