Тревожный август   ::   Хруцкий Эдуард Анатольевич

Оба были в кепках-блинчиках, под пиджаками грязные тельняшки, брюки заправлены в начищенные, смятые гармошкой хромовые сапоги. Они казались близнецами, сходство подчеркивали сальные косо подстриженные челки, спадающие на лоб, и золотистый блеск коронок под мокрыми губами. Вот к ним подошел какой-то человек, полез в карман. Вокруг сразу собралась толпа.

— Ну, дядя, — ощерился парень, — спытай счастье. Оно не лошадь, вдруг повезет.

— Давай.

— Сколько?

— Пятьсот.

— Предъяви.

Человек вытащил из кармана мятые бумажки:

— На, гляди. Теперь ты.

Парень достал из-за пазухи пять сотенных и положил их на дощечку.

— Метать?

Три одинаковые карты легли рубашками вверх. Человек подумал, выплюнул окурок с изжеванным мундштуком и осторожно поднял одну из карт.

— Туз, — пронесся по толпе вздох.

— Твое, — с сожалением сказал банкомет и протянул ему деньги. Может, еще? Иль боишься?

— Сколько?

— Эх, трус в карты не играет, на отыгрыш: ты тысячу, я тысячу. А?

— Годится.

Опять легли три карты. И опять по толпе прокатился восторженный шепоток.

— Может, еще?

— Хватит, — человек, не считая, сунул в карман комок денег и скрылся в толпе.

До чего любопытная была эта толпа своей невероятной пестротой! Кого только не встретишь здесь! Рынок разросся, занял все близлежащие переулки. Это было горькое порождение войны, с ее нехваткой, дороговизной, бедностью. Здесь можно было купить все.