Тревожный август   ::   Хруцкий Эдуард Анатольевич

— Побил все-таки посуду, сволочь, — сказал побелевший Мишка, — воды принесите, надо на него плеснуть,чтобы очухался…

Муравьев



Королев вошел к нему в кабинет:

— Я в уголке сяду, пока ты его допрашивать будешь. Не возражаешь?

— Что вы, Виктор Кузьмич? Конечно.

— Как решил построить допрос?

— Хочу начать сразу с Гоппе.

— Думаешь, так? — Королев подвинул лампу, чтобы свет не падал на него. — Опасно. Битый он.

— Потому и поймет, что битый.

— Ну что ж. Давай.

Игорь поднял трубку:

— Задержанного Шустера ко мне.

Через несколько минут у дверей послышались тяжелые шаги. Игорь взглянул на вошедшего Гомельского. Да, это был уже не тот элегантный, похожий на артиста, человек. В кабинет ввели типичного обитателя внутренней тюрьмы, в ботинках без шнурков, без брючного ремня и галстука.

— Садитесь, гражданин Шустер. Меня зовут Муравьев Игорь Сергеевич.

— Очень приятно, — Шустер осклабился, — значит, я буду иметь дело с вами, а не с гражданином Муштаковым?

— Пока со мной.

— А вы из его конторы?

— Нет.

— Я так и понял. Но чем могу быть полезен вам? Я же фармазонщик, сиречь мошенник. Статья сто шестьдесят девятая. А позвольте полюбопытствовать, какие в вашей конторе любимые статьи?

Игорь взял со стола Уголовный кодекс, открыл нужную страницу, протянул Гомельскому.

— Вот эта, читайте.

Тот пробежал глазами.

— Нет, — он положил кодекс на стол. — Вы мне этого не примеряйте. Не надо, гражданин начальник. Там же вышка за каждым пунктом.