Тревожный август   ::   Хруцкий Эдуард Анатольевич

— Эй, летуны, — раздался чей-то веселый голос, — кто из ваших пассажиров Муравьев?

— А ты их сам спроси, — ответили недовольно. — Наше дело кучерское — вези, а ваше — документы проверять.

— Муравьев я! — крикнул Игорь.

— А… Коллега. Привет, привет московским сыскорям, — навстречу Игорю шагнул высокий человек в милицейской форме. Он крепко пожал протянутую руку.

— Пойдем. Тебя как зовут?

— Игорь.

— А меня Пономарев, Борис, между прочим. Пошли ко мне, там поговорим, и отдохнуть с дороги я тебя устрою.

Они пересекли поляну и свернули на еле приметную тропинку. Шли минут десять.

— Прибыли. Заходи.

Игорь увидел землянку, прямо на ее накате росли березки. Они спустились вниз по обшитым досками ступенькам.

— Подожди, — предупредил Пономарев, — здесь у нас тесновато, я сейчас свет зажгу.

Над потолком вспыхнула автомобильная фара.

— Для тебя, столичного гостя, иллюминация. Вы-то, наверное, в Москве думаете, что мы, как кроты, в щелях сидим. А у нас, видишь, электричество.

Игорь огляделся. Землянка была довольно просторной: две койки, стол посередине, сейф в углу, на стене портреты Ленина, Сталина и Дзержинского, под ними висели автоматы.

Игорь присел к столу, расстегнул полевую сумку, достал фотокарточки и бланки протокола.

— Та-ак, — протянул Пономарев, — я смотрю, дело серьезное. Значит, по всей форме допрашивать будут.

Он сел напротив. И только теперь Муравьев смог как следует разглядеть его. Скуластое лицо с крепким носом, белобрысая челка, спадающая на брови.