JК
На горах. Книга Вторая :: Мельников-Печерский Павел
Страница: 1239 из 1454Не увлекайся мирской суетой и помни всегда, что не в ней заключается полнота духа, праведное восхищение и душевный ни с чем не сравнимый восторг. Ты ведь не раз испытала его".
Раздумалась над этим письмом Дуня. «Все ложь, все обман, правды нет нисколько! — подумала она. — Какое-то недоразумение нашла… Какое тут недоразумение, когда сама ввела меня в ловушку. И про мои достатки, что остались после тятеньки, поминает. Их хотелось Луповицким… Прочь, лукавые! Ни думать не хочу о вас, ни вспоминать про вашу обманную веру».
Вошла разбитная Матрена.
— Что тебе, Матренушка? — спросила ее Дуня.
— Посланный ответа ждет, — отвечала Матрена.
— Скажи, что ответа не будет, — нахмурясь, сказала Дуня.
— Он говорит, что без вашего письма никак ему нельзя домой воротиться. Строго-настрого ему, слышь, наказывали письмо привезти от вас.
— Скажи ему от меня, что никакого ответа не будет и чтоб он скорей уезжал с моего двора, — повысивши голос, сказала Дуня, и глаза ее загорелись пылким гневом.
Волей-неволей посланный от Марьи Ивановны поехал долой со двора.
— Затопи, Матренушка, в моей спальне печку, — приказала Дуня.
— Да ведь нехолодно на дворе-то, Авдотья Марковна, — сказала было Матрена.
— Затопи, когда приказывают! — повелительно крикнула Дуня.
Изумилася Матрена. Всегда тихая и кроткая смиренница так грозно и властно стала покрикивать. Ни дать ни взять покойник Марко Данилыч. Видно, яблочко от яблоньки недалеко падает.
Раздумалась над этим письмом Дуня. «Все ложь, все обман, правды нет нисколько! — подумала она. — Какое-то недоразумение нашла… Какое тут недоразумение, когда сама ввела меня в ловушку. И про мои достатки, что остались после тятеньки, поминает. Их хотелось Луповицким… Прочь, лукавые! Ни думать не хочу о вас, ни вспоминать про вашу обманную веру».
Вошла разбитная Матрена.
— Что тебе, Матренушка? — спросила ее Дуня.
— Посланный ответа ждет, — отвечала Матрена.
— Скажи, что ответа не будет, — нахмурясь, сказала Дуня.
— Он говорит, что без вашего письма никак ему нельзя домой воротиться. Строго-настрого ему, слышь, наказывали письмо привезти от вас.
— Скажи ему от меня, что никакого ответа не будет и чтоб он скорей уезжал с моего двора, — повысивши голос, сказала Дуня, и глаза ее загорелись пылким гневом.
Волей-неволей посланный от Марьи Ивановны поехал долой со двора.
— Затопи, Матренушка, в моей спальне печку, — приказала Дуня.
— Да ведь нехолодно на дворе-то, Авдотья Марковна, — сказала было Матрена.
— Затопи, когда приказывают! — повелительно крикнула Дуня.
Изумилася Матрена. Всегда тихая и кроткая смиренница так грозно и властно стала покрикивать. Ни дать ни взять покойник Марко Данилыч. Видно, яблочко от яблоньки недалеко падает.