На горах. Книга Вторая   ::   Мельников-Печерский Павел

— Одному этому я, дядюшка, и обык, — молвил на то Василий Борисыч.Смолоду ни к какой работе не был приучен.

— Человек ты еще не старый, Василий Борисыч, ко всякому делу мог бы еще приобыкнуть, — сказал Никифор Захарыч. — Попробуй. Хочешь, я насчет этого поговорю с Патапом Максимычем? Василий Борисыч ни слова не ответил на это.

— Мне бы в Москву, — сказал он, немного повременя. — Хоть и лишился я там благодетелей, а все же своя родная сторона. Хоть мирским подаяньем питаться, только бы там быть.

— Пустое выдумал, — молвил Никифор Захарыч. — От добра добра не ищут, а у тебя добро под руками, только приневоль себя на первый раз, работай хоть в токарне, хоть в красильне. Верь, друг, месяца не пройдет, как Патап Максимыч станет на тебя ласковым оком глядеть. Поговорить, что ли, мне с ним?

— Ни в токарню, ни в красильню ни за что на свете не пойду, — очень уж обидно будет перед батраками, — сказал Василий Борисыч. — Да к тому же за эти дела я и взяться не сумею. Нет, уж лучше петлю на шею, один по крайней мере конец. А уж если такая милость, дядюшка, будет мне от тебя, так похлопочи, чтобы меня при тебе он послал. У тебя на чужой стороне буду рад-радехонек даже на побегушках быть, опять же по письменной части во всякое время могу услужить. Мне бы только от Парашки куда-нибудь подальше.

А у самого не то на уме. «Если бы только из заволжских лесов выбраться, уехал бы к старым своим благодетелям, авось бы поладили как-нибудь».