JК
На горах. Книга Вторая :: Мельников-Печерский Павел
Страница: 186 из 1454Сусалин сказал:
— Пущай каждый подпишет, сколько кто может внести доронинским зятьям наличными деньгами. Когда подпишетесь, тогда и смекнем, как надо делом орудовать. А по-моему бы так: пущай завтра пораньше едет кто-нибудь к Меркулову да к Веденееву и каждый свою часть покупает. Складчины тогда не будет, всяк останется при своем, а товар весь целиком из наших рук все-таки не уйдет, и тогда какие цены захотим, такие и поставим… Ладно ль придумано?..
— Ладно, ладно, — заголосили все опричь Орошина, Марка Данилыча и Белянкина. У них у троих было что-то свое на уме.
— С молодших начинай, — пропищал Седов. — Большаки добавят, чего у мелкоты не хватит.
Белянкин протянул руку за бумагой, промолвив:
— Слабей меня здесь нет никого.
И подписал. Лист пошел вкруговую. Когда все, кроме первейших тузов, подписали его, лист подали Орошину.
Надменно передвинул он его к Смолокурову.
— Марко Данилыч завсегда говорит, будто я много его богаче, — с усмешкой сказал Онисим Самойлыч. Хоша это и несправедливо, да уж пущай сегодня будет по его. Уступаю… Пущай наперед меня пишет.
Усмехнулся Марко Данилыч, переглянувшись с Белянкиным. Не говоря ни слова, взял он перо, сосчитал, на сколько подписано, и затем, подписавшись на триста тысяч, подвинул лист к Орошину.
Вздел очки Онисим Самойлыч и весь посоловел, взглянув на бумагу.
— Мне-то что ж осталось? — злобно вскликнул он, глядя зверем на Марка Данилыча.
— Пущай каждый подпишет, сколько кто может внести доронинским зятьям наличными деньгами. Когда подпишетесь, тогда и смекнем, как надо делом орудовать. А по-моему бы так: пущай завтра пораньше едет кто-нибудь к Меркулову да к Веденееву и каждый свою часть покупает. Складчины тогда не будет, всяк останется при своем, а товар весь целиком из наших рук все-таки не уйдет, и тогда какие цены захотим, такие и поставим… Ладно ль придумано?..
— Ладно, ладно, — заголосили все опричь Орошина, Марка Данилыча и Белянкина. У них у троих было что-то свое на уме.
— С молодших начинай, — пропищал Седов. — Большаки добавят, чего у мелкоты не хватит.
Белянкин протянул руку за бумагой, промолвив:
— Слабей меня здесь нет никого.
И подписал. Лист пошел вкруговую. Когда все, кроме первейших тузов, подписали его, лист подали Орошину.
Надменно передвинул он его к Смолокурову.
— Марко Данилыч завсегда говорит, будто я много его богаче, — с усмешкой сказал Онисим Самойлыч. Хоша это и несправедливо, да уж пущай сегодня будет по его. Уступаю… Пущай наперед меня пишет.
Усмехнулся Марко Данилыч, переглянувшись с Белянкиным. Не говоря ни слова, взял он перо, сосчитал, на сколько подписано, и затем, подписавшись на триста тысяч, подвинул лист к Орошину.
Вздел очки Онисим Самойлыч и весь посоловел, взглянув на бумагу.
— Мне-то что ж осталось? — злобно вскликнул он, глядя зверем на Марка Данилыча.