JК
На грани :: дю Морье Дафна
Страница: 5 из 91Стук, прозвучавший со стороны двери в кухню, заставил ее повернуть голову.
– Это вы, сестра? – позвала она. – Как насчет чая? Мы все вместе могли бы попить чаю наверху.
Она опять взглянула на свое отражение в зеркале, вскинула голову и вытерла излишки губной помады салфеткой.
Из кухни вышла сиделка. Без белого халата она выглядела по-другому. Она была в шерстяном жакете, который одолжила у Шейлы перед тем, как отправиться на прогулку. Ее волосы, обычно собранные в аккуратный пучок, сейчас были растрепаны.
– Какой замечательный вечер, – сказала она. – Я прошлась по полю. Прогулка очень освежает. Я прекрасно проветрилась. Да, давайте выпьем чаю. Как дела у моего пациента?
«Они все еще живут в прошлом, – подумала Шейла, – во времени, которого больше не существует». Еще мгновение и сиделка никогда больше не будет есть ячменные лепешки с маслом, которые были ее любимым лакомством после прогулки, а когда мать в следующий раз посмотрит на себя в зеркало, она увидит перед собой, под той же самой высокой прической, порядком постаревшее и изможденное лицо. Казалось, так неожиданно свалившееся на нее горе обострило ее интуицию, и Шейла увидела, как сиделка ухаживает за своим следующим пациентом, каким-нибудь вечно недовольным калекой, совсем не таким покладистым, как отец, который постоянно поддразнивал ее и шутил.
– Это вы, сестра? – позвала она. – Как насчет чая? Мы все вместе могли бы попить чаю наверху.
Она опять взглянула на свое отражение в зеркале, вскинула голову и вытерла излишки губной помады салфеткой.
Из кухни вышла сиделка. Без белого халата она выглядела по-другому. Она была в шерстяном жакете, который одолжила у Шейлы перед тем, как отправиться на прогулку. Ее волосы, обычно собранные в аккуратный пучок, сейчас были растрепаны.
– Какой замечательный вечер, – сказала она. – Я прошлась по полю. Прогулка очень освежает. Я прекрасно проветрилась. Да, давайте выпьем чаю. Как дела у моего пациента?
«Они все еще живут в прошлом, – подумала Шейла, – во времени, которого больше не существует». Еще мгновение и сиделка никогда больше не будет есть ячменные лепешки с маслом, которые были ее любимым лакомством после прогулки, а когда мать в следующий раз посмотрит на себя в зеркало, она увидит перед собой, под той же самой высокой прической, порядком постаревшее и изможденное лицо. Казалось, так неожиданно свалившееся на нее горе обострило ее интуицию, и Шейла увидела, как сиделка ухаживает за своим следующим пациентом, каким-нибудь вечно недовольным калекой, совсем не таким покладистым, как отец, который постоянно поддразнивал ее и шутил.