На испытаниях   ::   Грекова Ирина

- А, подполковник Чехардин! Рад вас видеть. Я тут приспнул немного и слышу: голос как будто знакомый и, как всегда, разводит демагогию. Насчет Тредьяковского вы зря. Читали вы его? Или так, понаслышке, судите?

- Должен признаться - понаслышке, - ответил Чехардин, скомкал папиросу и сразу же зажег другую. - Не успеваешь как-то следить за современной литературой.

- А напрасно. Надо бы прочесть. А ну-ка, кто из присутствующих читал Тредьяковского?

Теткин с готовностью открыл рот и сказал:

- Екатерина, о! поехала в Царское Село...

Генерал сморщился, как от боли.

- Ну, вот. Снова я слышу про эту несчастную "Екатерину, о!". Это апокриф.

- Что, товарищ генерал?

- Апокриф, - повторил генерал. - К вашему сведению, апокрифом называется произведение на библейскую тему, признаваемое недостоверным и церковью отвергаемое. Убежден, что никакой "Екатерины, о!" Тредьяковский не писал. Это был один из величайших поэтов России! Вот, например... Генерал нахмурился и, понизив голос, торжественно произнес:

Вонми, о небо, я реку!

Земля да слышит уст глаголы.

Как дождь я словом протеку,

И снидут, как роса к цветку,

Мои вещания на долы...

- Айв самом деле неплохо, - заметил Чехардин.

- "Неплохо"? Замечательно! Какое величие, какая сила! "Вонми, о небо, я реку!" Ну, кто еще из российских поэтов решился бы так, запросто, разговаривать с небом?

- Маяковский, - сказал Чехардин. - "Эй вы, небо!"...

- А? Правда, я и забыл. - Генерал снова закрыл глаза.