На испытаниях   ::   Грекова Ирина

Это значит: "извиняю себя", "снимаю с себя вину". Люди воспитанные говорят: "Извините" или "Извините, пожалуйста", а по уставу: "Виноват". Поняли?

- Понял. Извиняюсь, товарищ генерал. Разрешите идти?

- Что ж делать с вами. Идите.

Ночкин лихо повернулся через левое плечо и направился к самолету. Генерал Сиверс вернулся на площадку для курения.

- Ну как, товарищ генерал?

- Все в порядке - полетит. В таких случаях лучше всего поразить воображение.

- Спасибо, выручили, товарищ генерал.

- Не стоит благодарности.

Началась погрузка в самолет. Ящики осторожно вносили по трапу.

- Не кантуй! - орал Теткин. - Я тебе покантую!

Лида Ромнич стояла рядом и с величайшим страданием глядела на ящики. Тут только Сиверс заметил, какие у нее большие серые, какие печальные глаза. И не так уж она дурна, как показалась ему с первого взгляда. Только очень уж худа - до болезненности. На запястье левой руки так и ерзал тонкий ремешок мужских часов. Брюки на ней были смяты под коленками, но и в этих мятых брюках было что-то изящное. Главное, как-то просто стояла она на земле - просто и твердо. "Какая самодовлеющая женщина", - подумал Скворцов.

Пока шла погрузка, летчик Ночкин в рулевой рубке тихо разговаривал со вторым пилотом, младшим лейтенантом Кудрявцевым.

- А генерал-то Сиверс меня как песочил... И по-английски и по-всякому. Гильберта какого-то приводил, Давида. Ты не знаешь, что за Гильберт?

- Понятия не имею. Давид...