JК
На короткой волне :: Анисимова Александра Ивановна
Страница: 54 из 173Впереди послышалась песня «Марш, марш, Домбровский!», но почему-то эта боевая песня быстро затихла. Колонна спускалась в овраг. Вместе с толпой провожающих я шла сбоку от дороги. И вдруг звонкий голос запел:
Недалеко за мястем в пшедместьи…
Это были знакомые всем слова «Колыбельной». Ее сразу подхватили остальные. Дорога поднималась в гору. Стало трудно идти. Но тот же молодой голос выводил:
Не плачь, мама, я вернусь,
Или… увидимся на небе…
Рядом со мной шли польские девушки и женщины, они вопросительно посматривали на меня. Нас было здесь только двое русских — командир и я. Командир шел впереди. А я — рядом с ними. Такая же, как и они женщина, плакала так же, вытирая слезы концами платка.
— Провожала? — спросил меня майор, когда я вернулась.
— Провожала, — ответила я.
— А чего плакала?
— Жалко.
— Кого тебе жалко?
— Ребят… их теперь на фронт пошлют.
— А себя не жалко? Ведь ты была и будешь еще дальше, за линией фронта.
— Ну, я — совсем другое дело…
И правда, жизнь казалась сейчас совершенно обычной. А между тем шла подготовка к новому вылету, к новому заданию.
К нашей группе присоединили еще четырех товарищей: Василия Дзюбу, Петра Климашина, Савву Сайко и Тадеуша Тесляк.
Василий был на два года старше меня. Худощавый, бледный, вспыльчивый, иногда слишком резкий с товарищами, он показался мне человеком неприятным. Вызывали недоумение и протест многие его рассуждения.
Недалеко за мястем в пшедместьи…
Это были знакомые всем слова «Колыбельной». Ее сразу подхватили остальные. Дорога поднималась в гору. Стало трудно идти. Но тот же молодой голос выводил:
Не плачь, мама, я вернусь,
Или… увидимся на небе…
Рядом со мной шли польские девушки и женщины, они вопросительно посматривали на меня. Нас было здесь только двое русских — командир и я. Командир шел впереди. А я — рядом с ними. Такая же, как и они женщина, плакала так же, вытирая слезы концами платка.
— Провожала? — спросил меня майор, когда я вернулась.
— Провожала, — ответила я.
— А чего плакала?
— Жалко.
— Кого тебе жалко?
— Ребят… их теперь на фронт пошлют.
— А себя не жалко? Ведь ты была и будешь еще дальше, за линией фронта.
— Ну, я — совсем другое дело…
И правда, жизнь казалась сейчас совершенно обычной. А между тем шла подготовка к новому вылету, к новому заданию.
К нашей группе присоединили еще четырех товарищей: Василия Дзюбу, Петра Климашина, Савву Сайко и Тадеуша Тесляк.
Василий был на два года старше меня. Худощавый, бледный, вспыльчивый, иногда слишком резкий с товарищами, он показался мне человеком неприятным. Вызывали недоумение и протест многие его рассуждения.