На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

У своего крыльца Синтянина на минуту остановилась с Подозеровым и, удержав в своей руке руку, которую последний подал ей на прощанье, спросила его:

- Ну, а вам, Андрей Иванович, понравился этот барин?

- Не очень понравился,Александра Ивановна, - коротко отвечал Подозеров.

- Это значит, что он вам совсем не понравился. Я это, впрочем, видела и очень сожалела, что вы сегодня так убийственно скучны и молчаливы. Вы один могли бы ему отвечать, и вы-то и не сказали ни слова.

- К чему? - ответил Подозеров. - Он говорит красно. Да; они совсем довоспиталися: теперь уже не так легко открыть, кто под каким флагом везет какую контрабанду.

- Зачем же вы молчали? И вообще, что значит: целый день унылость, а к ночи сплин?

- Не знаю, скучно и сердце болит.

- А вы бы вот поучились у Горданова владеть собою! Удивительное самообладание!

- Ничего удивительного! Самообладанием отличается шулер, когда смотрит всем в глаза, чтобы не заметили, как он передергивает карту.

- Во всяком случае, господин Горданов мастерски владеет собою.

- И другими даже, - подтвердила Форова, целуя в лоб Синтянину. - Это, господа, не человек, а... кто его знает, кто он такой: его в ступе толки, он будет вокруг толкача бегать.

- А ваше мнение, Филетер Иванович, о новом госте какое?

- Пока не вложу перста моего - ничего не знаю.

- Вы неисправимы, - промолвила генеральша и добавила: - Я рада бы с вами много говорить, да Вера нездорова; но одно вам скажу: по-моему, этот Горданов точно рефлектор, он все отражал и все соединял в фокусе, но что же он нам сказал?

- А ничего! - ответил Форов. - С пытливых дам и этого довольно.