На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

Ропшин стал советовать не выдавать Глафиру Васильевну.

- Вам от этого не будет легче, - говорил он, - между тем как вы погубите Глафиру Васильевну... вам некому будет помочь ни одним грошем.

- Вы правы... что же далее?

- Вы знаете, что Глафире Васильевне теперь одно средство: чтоб опровергнуть все подозрения в соучастии с вами...

- Она даст доказательства, что находится в соучастии с вами, - перебил Горданов.

- Да, она выйдет за меня замуж.

- Желаю вам с нею счастья,

- Покорно вас благодарю; но дело в том, что мне нужно знать, могу ли я рассчитывать на вашу скромность, если предложу вам за это...

- Сколько?

- Пять тысяч.

- Мало.

- Извольте, десять.

- Хорошо, а деньги с вами?

- Нет, да вам и нельзя беречь. Я их вам дам, когда... все будет кончено.

- Надуете.

- Я могу думать то же самое относительно вас.

- Меня? Нет, я не вы и не ваша невеста: у меня есть моя каторжная совесть, и вы можете сказать вашей будущей жене, что я ее не погублю - она поверит. Но я хочу ручательства, что я не буду забыт.

- Вы будете иметь доказательства, что о вас помнят.

И Ропшин сдержал свое слово: через день он снова купил свидание с Гордановым и сообщил ему, что Ворошилова немедленно отзовут, арестованных крестьян выпустят и все обвинение ляжет на одного Висленева, который, как сумасшедший, невменяем.

- Это хорошо, - сказал Горданов.