На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

Она подошла к окну, которое раскрыл Горданов, погасив сперва свечи, и заговорила:

- Вон видишь ты тот бельведер над домом, вправо, на горе? Тот наш дом, а в этом бельведере, в фонаре, моя библиотека и мой приют. Оттуда я тебе через несколько часов дам знать, верны ли мои подозрения насчет завещания в пользу Кюлевейна... и если они верны... то... этой белой занавесы, которая парусит в открытом окне, там не будет завтра утром, и ты тогда... поймешь, что дело наше скверно, что миг наступает решительный.

С этим она сжала руку Горданова и, взяв со стула свою шинель, начала одеваться. Горданов хотел ей помочь, но она его устранила.

- Я вовсе не желаю, - сказала она, - чтобы ты меня рассматривал в этом уродстве.

- Ты, Душенька, во всех нарядах хороша.

- Только не в траурной ливрее, а впрочем, мне это очень приятно, что ты так весел и шутлив.

- Мешай дело с бездельем: с ума не сойдешь.

- И прекрасно, - продолжала она, застегивая частые петли шинели. Держись же хорошенько, и если ты не сделаешь ошибки, то ты будешь владеть моим мужем вполне, а потом... обстоятельства покажут, что делать. Вообще заставь только, чтоб от тебя здесь приходили в восторг, в восхищение, в ужас, и когда вода будет возмущена...

- Но ты с ума сошла!.. Твой муж меня не примет!

- О, разумеется, не примет!.. если та сам к нему приедешь, но если он тебя позовет, тогда, надеюсь, будет другое дело. Пришли ко мне, пожалуйста, Висленева... его я могу принимать, и заставлю его быть трубой твоей славы.

- Но этот шут тебя чуждается.