На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

- Вот канальи! и вы им за это ничего?

- Все, батюшка, свежие раны, но главное меня раздосадовало, что подлец Кишенский меня на это место послал, а я приехала и узнала, что он себе за комиссию взял больше половины моего жалованья и не сказал мне.

- Ишь, какая тварь! Ну вы его, разумеется, отзвонили и деньги отобрали?

- Ничего я не отзвонила, потому что он нынче держит немца лакея, ужасного болвана, которому он только кивнет, и тот сейчас выпроводит: уже такие примеры были и с Паливодовой, и с Ципри-Кипри, а денег он мне не отдал, потому что, говорит, "вам больше не следует".

- Да как же не следует?

- Так, не стоит, говорит, больше, да еще нагрубил мне и надерзил. Горданов тронул Ванскок за руку и, улыбнувшись, покачал укоризненно головой.

Ванскок не поняла этого киванья и осведомилась: в чем дело?

- На что же это опять старые перья показывать! Что это за слово "надерзил"?

- А как же надо сказать?

- "Наговорил дерзостей".

- Зачем же два слова вместо одного? Впрочем, ведь вы поняли, так, стало

быть, слово хорошо, а что до Кишенского, то Висленев даже хотел было его . за меня в газетах пропечатать, но я не позволила: зачем возбуждать!

- Свежая рана?

- Конечно, свежая рана, - и так уже много всякой дряни выплывает наружу, а еще как если мы сами станем себя разоблачать, тогда...

- Нет, нет, нет, как это можно! Не надо этого: раны в самом деле очень свежи.

- То-то и есть; гласность, это такая штука, с которою надо быть осторожным.