На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

- На этот счет будьте покойны, - отвечал Горданов, окинув взглядом свою собеседницу, - во-первых, субъект, о котором идет 'речь, ничего не заметит; во-вторых, это не его дело; в-третьих, он женский эмансипатор и за стесняющее вас положение не постоит; а в-четвертых, - и это самое главное, тот способ, которым я вам его передам, устраняет всякие рассуждения с его стороны и не допускает ни малейшего его произвола.

- В таком случае мы, верно, сойдемся.

- Девять тысяч пятьсот рублей?

- Нет; я вам дам восемь.

- Извините; это, значит, опять надо торговаться, а я позволю себе вам, сударыня, признаться, что до изнеможения устал с этим торгом. В старину отцы наши на тысячи душ короче торговались, чем мы на одного человека.

- Да; отцы-то ваши за душу платили сто, да полтораста рублей, а тут девять тысяч! - заметил Кишенский.

- Все дороже стало, - небрежно уронил в его сторону Горданов и снова взялся рукой за шляпу.

Дама это заметила.

- Да; это все так, - сказала она, - но ведь надо же дать что-нибудь и ему самому.

- Ни одного гроша, - это не такой человек, - он не возьмет ничего, и вы одним предложением ему денег даже можете все испортить. Я согласен вам, и собственно вам, а не ему (он указал с улыбкой на Кишенского), уступить еще пятьсот рублей, то есть я возьму, со всеми хлопотами, девять тысяч и уже меньше ничего, но зато я предлагаю вам другие выгоды. Позвольте вам заметить, что я ведь понимаю, в чем дело, и беру деньги недаром: если бы вы перевенчались с каким попало, с самым плохеньким чиновником, вы бы должны были тотчас же, еще до свадьбы, вручить ему все деньги сполна, а тут всегда большой риск: он может взять деньги и отказаться венчаться.