На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

Глафира поглядела ему в глаза и спросила: что он хочет этим сказать?

- В течение месяца, Глафира Васильевна, много может случиться: я не отвечаю, что в это время все не откроется Михаилу Андреичу про завещание.

- Но кто же ему может это открыть?

Ропшин поднял голову так, как он ее никогда еще не поднимал пред Глафирой, и смело произнес:

- Я сам.

- Ага! Вот в чем дело! - подумала та и, покачав головой, добавила, что она этому не верит.

- Нет-с, я уверяю вас, что долее ждать нельзя.

Глафира закусила губу и после минутной паузы ответила, что он и не будет ожидать долее, и с этим она сделала шаг в глубину комнаты и спросила с легкой улыбкой:

- Говорите прямо: чего вы хотите? Что вам нужно за ваше молчание?

Ропшин оробел и пролепетал, что его смущает страх, что он не может быть покоен и даже не спит, потому что ему по целым ночам чудится, что его запирают в его комнате и хотят взять.

- Приходите сюда, ко мне, когда вам сделается очень страшно.

- Я не шучу-с; мне страшно... и я не сплю; как ночь, я в страхе.

- Ну, приходите сюда: у меня здесь горит лампада.

Ропшин кинулся пред ней на колена и, схватив ее руку, прильнул к ней устами.