На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

- Это ты все надумала в своем одиночестве, а я хочу напомнить тебе о людях, способных христиански отнестись ко всякому несчастию... Лариса быстро ее перебила.

- Ты хочешь мне говорить о моем муже? Я и так думала о нем весь вечер под звуки этой музыки.

- И плакала?

- Да, плакала.

- О чем?

Лариса промолчала.

- Говори же: одолей себя, смирись, сознайся! И Синтянина снова сжала ее руки.

- Что ж пользы будет в этом, - отвечала Ларива. - Неужели же ты хотела бы, чтоб я разыграла в жизни один из авдеевских романов?

- Ах, Боже мой, да что тебе эти романы, - послушай своего сердца. Ведь ты еще его любишь?

- Да.

- Я вижу, тебя мучит совесть.

- О, да! Страшно, страшно мучит, и мне мало всех моих мучений, чтоб отстрадать мою вину, но я должна идти все далее и далее.

- Это вздор.

Лара покачала головой и, усмехнувшись, прошептала:

- Нет, не вздор.

- Ты должна положить конец своим унижениям.

- Я этого не могу, понимаешь - я не могу, я хочу и не могу.

- Я понимаю, что ты не можешь и не должна сделать тур, какой делали героини тех романов, но если твой муж позовет тебя как добрый, любящий человек, как христианин простит тебя и примет не как жену, а как несчастного друга...

- Для меня бессильно все, даже и религия.

- Дай мне договорить: ты не права, христианская религия не кладет никаких границ великодушию. Конечно, есть чувства... есть вещи... которыми возмущается натура и...