На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

С этим он усадил Глафиру в кресло и сам вышел, а через несколько минут возвратился, сопровождая закутанную платком Александру Ивановну.

- Что там еще, Alexandrine? - спросила, не поднимаясь с места, Глафира.

- Ужасное несчастие, - отвечала, сбрасывая с себя платок, генеральша, я привезла домой Лару, и пока занялась тем, чтобы приготовить ей теплое питье и постель, она исчезла, оставив на фортепиано конверт и при нем записочку. Я боюсь, что она с собой что-нибудь сделала.

- Но что же за записка?

- Вот она, читайте... - и генеральша подала клочок нотной бумаги, на которой рукой Ларисы было написано карандашом: "Я все перепортила, не могу больше жить. Прощайте. В конверте найдете все, что довело меня до самоубийства".

- Что же было в конверте?

- Не знаю; его взял мой муж. Я бросилась ее искать: мы обыскали весь хутор, звали ее по полям, по дороге, по лесу, и тут на том месте, где... нынче добывали огонь, встретилась с Ворошиловым и этим... каким-то человеком...

Они тоже искали что-то с фонарем и сказали нам, чтобы мы ехали сюда. Бога ради посылайте поскорее людей во все места искать ее.

Но вместо живого участия к этим словам, бледная Глафира, глядя на Ропшина, произнесла только:

- Ворошилов... там... с фонарем... Ропшин, ступайте туда!.. Я вас умоляю...