На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

Глава двадцать четвертая

На ворах загораются шапки

Дом и усадьба Бодростиных представляли нечто ужасное. В большом зале, где происходил вчерашний пир, по-прежнему лежал на столе труп Бодростина, а в боковой маленькой зале нижнего этажа пристройки, где жила последнее время "Пара, было сложено на диване ее бездыханное, покрытое белою простыней, тело.

Люди, которые принесли ее, не решались положить ее на стол, считая такую честь неудобною для самоубийцы.

В каменном амбаре без потолка были посажены связанные крестьяне, арестованные для порядку, хотя начальство и уверилось, наконец, что бунта нет и усмирять оказалось нечего.

В отдельных трех комнатах конторы помещалась арестованная аристократия: посягатель на убийство Горданова - Жозеф Висленев, сильно подозреваемый в подстрекательстве крестьян к бунту - священник Евангел, и очевидный бунтовщик, силой захваченный, майор Форов. В каменном же амбаре без потолка сидели человек двадцать арестованных крестьян.

Войско оцепляло усадьбу и держало караулы; свободные солдатики хозяйничали в крестьянских избах, исполненных всякой тоски и унылости. Начальство, состоящее из разных наехавших сюда гражданских и военных лиц, собралось на мужской половине второго этажа. Здесь был и Ворошилов, и его землемер Андрей Парфеныч, и старый генерал Синтянин, приехавший сюда узнать о жене. Эти три последние лица сами предложили себя в понятые к предстоящему осмотру тела.