На росстанях   ::   Колас Якуб

Лобанович услышал этот разговор.

- Заходите, староста, заходите!

Староста раза два затрубил носом - высморкался. Дверь, соединявшая квартиру учителя с кухней, скрипнула. Одна половина ее открылась, а другая задрожала от натиска широкого плеча старосты.

Сделав лишь два-три шага, Роман прошел всю комнатку-спальню и очутился на пороге другой. Каждый его шаг отпечатывался на полу мокрым пятном - на огромных лаптях он нес столько грязи, что хорошему хозяину и навозными вилами не взять за один раз.

- Ну, как живете, староста?

- Слава богу. Как здоровье панича?

- Вот что, староста: не называйте меня паничом, потому что я не панич и батька мой такой же мужик, как и вы.

Лобанович попросил старосту присесть на кушетку, - убогие стулья, которых здесь было всего только два, вряд ли выдержали бы его дебелое, сбитое тело.

Староста, по обычаю всех полешуков, носил длинные волосы. Рыжая бородка, узкая и длинная, и немного хмурый взгляд исподлобья делали старосту похожим на бубнового короля. Глядя на его богатырское сложение, на широкую, видневшуюся из-под расстегнутой рубашки грудь с явственными следами летнего загара, Лобанович невольно вспомнил его отца Рыгора, который, как рассказывал Степан Рылка, поджимал старосту на руках, словно ребенка.

"Крепкий народ, хоть и живет в болотах", - подумал Лобанович.

- Значит, учить будете?

- Да, староста, надо начинать.

- Ну, а я уже наказал, чтобы посылали хлопцев в школу.