На росстанях   ::   Колас Якуб

Конокрада судили за прокламации, как политического преступника, а ему этого только и нужно было. Последний раз Касперич вместо долгосрочной каторги получил девять месяцев крепости. Касперич изложил свою программу действий перед обитателями камеры, весело посмеиваясь и радуясь собственной хитрой выдумке.

- К какой же политической партии принадлежишь ты? - спросил его с серьезным видом Сымон Тургай, еле сдерживая смех.

- Моя партия - спасай сам себя, - ответил Касперич, глядя на Тургая маленькими, свиными глазками.

- Значит, ты однобокий анархист-индивидуалист? - заметил Владик.

- А мне все равно какой, хотя бы и однобокий, - отозвался Касперич.

В коммуну его не приняли, да и сам он не стремился попасть в нее и жил "на свой гривенник". Немного осмотревшись и сориентировавшись в непривычной обстановке, Касперич однажды спросил Владика:

- Сколько человек может съесть сырого сала?

Владик подозрительно посмотрел на Касперича, опасаясь, нет ли здесь какого подвоха, а для "старого" арестанта дать одурачить себя считалось позором.

- Голодной куме хлеб на уме? - хитро усмехнулся Владик.

- Может, и так, - безразлично проговорил Касперич и повторил вопрос: Нет, серьезно, сколько человек сможет съесть сырого сала?

- Смотря какой человек и какого сала, - ответил Владик. - Я, например, проголодавшись, съел бы фунта два.

- Два фунта! - презрительно отозвался Касперич.