На тройках   ::   Телешов Николай Дмитриевич

- Так где же мы стоим?

- А кто-е знает, нету пути! Ишь какая метель, - разве что видно... Всю ночь плутали; чай, скоро светать начнет.

Бородатов полез за часами и, испортив десятка два спичек, наконец разглядел: было около пяти.

- Ночевать, что ли, будем? - спросил ямщик.

В его голосе слышалось раздражение. Он и сам не знал, что теперь лучше: ехать ли неизвестно куда, или остаться.

Кони еле дышали, измученные долгою, тяжелою ездой.

- Не далеко до света, - сказал на это Панфилов, тоже колеблясь: без пути и направления ехать казалось ему безрассудно, но было жутко и ночевать под метелью.

Ямщик несколько раз крякал, как крякает русский человек только в самые затруднительные минуты, когда бывает невыразимо досадно, но не знаешь, чем помочь горю, или за что приняться, или хоть кого обвинить в этом, и даже не находишь ни одного надлежащего слова, чтобы выразить им свою грусть. Покрякав, ямщик опять удалился и долго совещался с товарищами. Те так же, как и он, крякали и чмокали и ходили искать дорогу.

- Ин быть по-божьему! - сердито решил ямщик, возвращаясь к повозке. Значит, до света!

Он еще поворчал, хотя слов его уже не было слышно...

О чем-то громко спросили с другой повозки, но он прокричал в ответ что-то бранное. Опять раздался окрик... Ямщик только махнул рукой и сердито прошептал себе в бороду:

"Все одно! Что ж теперь будешь делать!..