На улице Мынтулясы   ::   Элиаде Мирча

Потому как со следующей же ночи Оана принялась зазывать всех чабанов на свое ложе и не давала им передышки до самого утра, а пастухи потом весь день бродили сонные, думая только о том, как бы где-нибудь спрятаться да завалиться спать. А овец так и вовсе забросили, оставив их под присмотром собак. Но Оана ходила за парнями по пятам и как увидит, что чабан прикорнул где-нибудь в тени, тут же будит и принимается мучить. Чабаны стали избегать ее, но у Оаны пылу не убавлялось. Она всех их теперь прекрасно знала и не давала спуску никому. «Ты кто такой?» — спрашивала она во тьме, когда пастух просил отпустить его в кошару поспать. «Думитру», — отвечал чабан. «Иди и приведи ко мне Петру, а не приведешь, буду тебя мучить до утра!» — угрожала Оана. Думитру плелся в кошару. «Вставай, браток, если ты не пойдешь, Оана одного меня будет терзать до самого утра, а я не выдержу». — «Что-то я устал, — отвечал Петру, — разбуди Марина». — «Марин уже был у нее, еще до меня. Иди, иди, ты лучше всех отдохнул...» За две недели Оана так измочалила чабанов, что они стали прятаться от нее, кто в чащобе, кто в пещере, чтобы отоспаться, возвращаясь в кошару только к вечеру, когда нужно было загонять для дойки овец. Не один раз Оана являлась по ночам и в постель старшего чабана, но тот вскоре стал праздновать труса и ложился спать, положив рядом бич из воловьих жил. «Ты ко мне не подходи! — кричал он. — Я уже в годах и хочу, чтобы дети похоронили меня в родном селе, в долине. Не подходи, бичом ожгу!» Оане становилось жалко его возраста, и она отправлялась блуждать по горам, отыскивая молодых чабанов. Слух про норов Оаны вскоре разнесся по всей округе.