Над Москвою небо чистое   ::   Семенихин Геннадий Александрович

А какой метод предложили вы? По-вашему, мы должны взять под сомнение всех советских людей, у которых за линией фронта мужья, братья, жены и сестры? Да вы подумали, к какому чудовищному выводу можно этак прийти!

Булатников сцепил большие жилистые ладони, горько вздохнул и продолжал, глядя не на Стукалова, а куда-то поверх его головы:

– Вы еще сравнительно молодой человек, майор. Когда вы, что называется, под стол пешком ходили, я уже работал в Ч К. Голодные мы были, раздетые, да что греха таить, и малограмотные к тому же. А сердца горели великим пламенем. Вы не подумайте, что это из передовицы какой. Именно великим пламенем. За революцию каждый готов был любой океан перейти. А врагов сколько было вокруг! Ой как трудно порой друга от врага отличить, Стукалов! Но и тогда мы умели это делать. Ясно? А вы сейчас, на двадцать четвертом году существования нашей Советской страны, готовы подозревать каждого, у кого кто-то из родственников оказался в городе, временно захваченном фашистами… Вы еще анкету на каждого из них, чего доброго, заведете.

Стукалов нерешительно поднял на генерала глаза:

– А разве… разве это нецелесообразно?

Булатников снова тряхнул бритой головой, усмехнулся.

– Сколько лет вы работаете в военной прокуратуре?

– С тысяча девятьсот тридцать седьмого года.

– И все время гак относитесь к людям?

– Я вас не понимаю, товарищ генерал.

– Вот так, с подозрением?

Стукалов сжал тонкие губы, веко его нервно дернулось.

– Я запомнил тезис, товарищ генерал, – «доверять и проверять».

– Проверять, но не подозревать, – еще раз уточнил Булатников, – и не заводить с такой поспешностью дела на людей, подобных майору Боркуну.

Стукалов ладонью ударил себя по коленке. «Все это стариковская наивность, – подумал он о Булатникове.