JК
Наденька из Апалёва :: Курочкин Виктор Александрович
Страница: 16 из 49Наглядевшись вдоволь, принялись быстро и ловко взмахивать граблями и уже больше не обращали на меня никакого внимания. Я накалывал на вилы огромные охапки сена и подавал на стог колхознице в яркой красной кофте. Работал неловко, но старался изо всех сил, как говорят – из кожи лез. Они же мне не сказали ни слова и, когда последний стог был сметан, вскинув на плечи грабли ушли, оставив меня одного среди луга.
«Почему, почему они так?…» – с горечью размышлял я.
На этот вопрос мне Наденька ответила вопросом;
– А зачем вы пошли? От скуки? Поразвлечься? Ведь так же, сознайтесь?
Да, я понял: для меня сенокос был забавой, для них – утомительным трудом.
В другой раз мы потерпели фиаско вместе с Наденькой.
В клубе центральной усадьбы Наденька организовала встречу с колхозниками. Я читал новый рассказ и потел от страха: в переполненном зале была гробовая тишина. Потом они мне дружно похлопали и дружно разошлись.
Вот какое было ко мне в Апалёве отношение. Впрочем, я к нему скоро привык и беспечно проживал день за днем. Наденька не забывала меня и время от времени придумывала какую-нибудь заботу: то очередной творческий вечер в бригаде, то беседу на заданную тему или просто встречу с местной знаменитостью.
Так она познакомила меня с девяностолетним охотником-медвежатником. Медвежатник позеленел от старости и походил на изжеванный окурок, в котором табаку осталось всего лишь на полторы затяжки. Говорил он мало, непонятно и одно и то же:
– Самое верное на медведя – нож и рогатина. Рогатиной медведя припрешь, ножом пырнешь.
«Почему, почему они так?…» – с горечью размышлял я.
На этот вопрос мне Наденька ответила вопросом;
– А зачем вы пошли? От скуки? Поразвлечься? Ведь так же, сознайтесь?
Да, я понял: для меня сенокос был забавой, для них – утомительным трудом.
В другой раз мы потерпели фиаско вместе с Наденькой.
В клубе центральной усадьбы Наденька организовала встречу с колхозниками. Я читал новый рассказ и потел от страха: в переполненном зале была гробовая тишина. Потом они мне дружно похлопали и дружно разошлись.
Вот какое было ко мне в Апалёве отношение. Впрочем, я к нему скоро привык и беспечно проживал день за днем. Наденька не забывала меня и время от времени придумывала какую-нибудь заботу: то очередной творческий вечер в бригаде, то беседу на заданную тему или просто встречу с местной знаменитостью.
Так она познакомила меня с девяностолетним охотником-медвежатником. Медвежатник позеленел от старости и походил на изжеванный окурок, в котором табаку осталось всего лишь на полторы затяжки. Говорил он мало, непонятно и одно и то же:
– Самое верное на медведя – нож и рогатина. Рогатиной медведя припрешь, ножом пырнешь.