Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек   ::   Качановский Алоиз

Написав новую повесть и выслав ее в знаменитое Издательство детективной литературы, Клара Виксель копию этой повести и квитанцию об отправке принесла сюда, к адвокату, и сдала в качестве депозита. Я думаю, что отец не отнесся к этому делу с достаточной серьезностью. Он не сомневался, что имеет дело с графоманкой, одержимой к тому же манией преследования. Отец принял депозит, забросил его в сейф и сейчас же забыл обо всем этом. Позднее, наводя в сейфе порядок, он передал рукопись секретарше, как вещь, «за которой никто не обратится». Поэтому и секретарша не считала необходимым прятать рукопись где-нибудь под ключом. Этот депозит представлял собою толстую рукопись, переплетенную в зеленый картон. Нина пристроила его на своем рабочем месте и все последующие годы трудилась, восседая на этом сокровище, которое срослось с креслом в одно целое настолько, что уже никто его не замечал.

В это мгновение Пумс вскакивает с кресла и нервно ощупывает его рукой. Но на кресле уже ничего нет.

— Этот депозит был у меня перед глазами с тех самых пор, как я принял после отца канцелярию, — говорю я. — Но, разумеется, мне и в голову не приходило, что этот предмет имеет хоть какую-нибудь ценность. К слову, литературной ценности он не имел почти наверняка. Но это не помешало ему стать поводом для убийства.

Раскуриваю новую сигарету. Ванда тоже раскуривает свою. Руки по крайней мере у нее не дрожат. Франк смотрит в окно так, словно происходящее его совершенно не касается. Я продолжаю:

— Копия лежала себе спокойненько на кресле, а с оригиналом тем временем происходили преинтереснейшие вещи.