Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек   ::   Качановский Алоиз

Полгорода может быть среди подозреваемых, — заявляет Опольский. — Так, еще вопрос. Что это за косматая соседка?

— Не имею представления. Никогда раньше не разговаривал с нею. Зовется она Жеральдина.

— Гильдегарда, — поправляет меня Опольский,

— Именно, Гильдегарда… А откуда вы знаете ее имя, я ведь в той беседе не называл его? — испытующе смотрю я на Опольского.

— Не называл, я догадался, — спокойно отвечает Опольский.

— Вы ее знаете?

— Знал когда-то, она всегда жила в шестой квартире.

— Сомневаюсь. Квартира долго пустовала, седовласая появилась в нашем подъезде не так давно. Вряд ли вы ее знали.

— Высокая? Худая? Голубые глаза? Локоны до плеч?

— Толстая, глаза выцветшие, волосы короткие, седые и косматые, ни следа локонов, — возражаю я.

— В свое время носила локоны, — не соглашается Опольский. — Жила в шестой, потом надолго исчезла. Я не знал, что она вернулась на старое пепелище.

— Не столько пепелище, сколько помойка. Она живет в страшной нищете.

— Когда-то была талантливой пианисткой, может быть, только излишне экзальтированной.

— Совпадает. Она действительно смахивает на сумасшедшую, — говорю я.

— Во всяком случае она больше не играет. Я не видел у нее фортепиано.

— Должно быть, продала при отъезде. На эти деньги и улетучилась. Интересно, на что она жила все эти годы?

— А почему она улетучилась? Натворила чего-нибудь, — спрашиваю я.