Наш добрый друг   ::   Полянкер Григорий Исаакович

Одновременно ухаживали и за этим проклятым немецким пилотом. Он, не переставая, умолял спасти его грешную душу, отправить в безопасное место.

Да и нам самим хотелось поскорее избавиться от этой обузы, передать в штаб для допроса. Видимо, сей слюнтяй кое-что сможет там рассказать. Мы ведь теперь в ответе за жизнь, за его шкуру.

Поближе к раненым держалась и Джулька. Бедняжка тоже страдала от ран, стонала, ворочалась на плащ-палатке, от боли не находила себе места. Она скорбно смотрела на нас, но никто толком не мог ей помочь.

Немец то и дело махал руками, чего-то требуя. Видно, возмущался, на каком таком основании его, пленника, держат в этой яме, где он может погибнуть от осколков и пуль, а не отправляют в тыл, в безопасное место, и не обращаются с ним, как положено обращаться с пленным. Ведь он ко всему еще не простой солдат или какой-нибудь ефрейтор, а – бери выше! – обер-лейтенант немецких люфтваффе. С ним должны обходиться вежливо, гуманно и человечно.

Но для Джульки все эти мысли немца были пустым делом. Стоило ему поднять руку, как она принималась злобно рычать.

Только к полуночи огонь ослабел, бой утих, доносились сюда лишь редкие выстрелы. И к нам пришла помощь.

Несколько солдат и санитаров с носилками притащили боеприпасы и продовольствие. Поспешно стали укладывать раненых на носилки, чтобы вынести в тыл. Со слезами на глазах Михась Зинкевич и Профессор прощались с нами.