Наш добрый друг   ::   Полянкер Григорий Исаакович

Джулька поднялась с места и, громко зевая, подошла к Михасю, уставилась на своего бывшего кормильца. Конечно, не грех бы ей чего-нибудь подкинуть – она была основательно голодна. Но что поделаешь, пожалуй, все ее друзья страдают от голода.

Присев напротив усача, Джулька грустно смотрела на его скорчившееся лицо, искаженное от боли. Ей жалко было глядеть на этого усатого пожилого человека, который был перебинтован в нескольких местах и совершенно не похож на прежнего бравого человека, разговорчивого и веселого, к которому ребята относились с особым почтением и который каждую ночь волок им вкусную еду.

Сейчас он, видимо, сам был голоден и измучен до предела.

Джулька, заметив, что усач не обращает на нее внимания, не гладит ее и даже не смотрит в ее сторону, как прежде, поднялась и отправилась туда, где стоял добрый Профессор, который тоже утратил свой боевой вид, был весь перебинтован и чем-то явно озабочен. Только его очки по-прежнему блестели. Джулька попыталась притулиться к его ногам, но безрезультатно. Она подошла к Самохину, с которым давно уже помирилась и жила в дружбе и согласии. Лейтенант нагнулся, погладил Джульку, взглянул на ее открытые раны и пожалел, что не настоял на своем и перед боем не отправил в тыл, оставив здесь, в этом аду, а теперь некому ей помочь. Надо, пожалуй, хотя бы теперь отправить во второй эшелон. Жалко собаку! Пропадет ни за понюшку табаку. Кто-кто, но Самохин хорошо понимал, что опасность еще далеко не миновала и еще предстоит немало перенести.