JК
Наследники :: Федоров Евгений
Страница: 630 из 680Строг!» — определил Никита и спросил:
— Куда путь держишь?
— Сперва к хозяину, а потом в леса подамся, ловить беглых надо да приставлять к делу. Будет, отгуляли свое!
— Добро удумал! — похвалил приказчика Никита. — Только, гляди, под злую руку моих шатунов не загреби! Сам доберусь до них!
— Ни-ни, сударь, — степенно поклонился мужик. — Мы в чужое добро нос не суем.
— Всяко бывает! — усмехнулся Никита и возвысил голос: — Помни, радетель, и другим приказчикам поведай, указ есть! Утайщикам беглых заводских крестьян объявлено, что с ними будет поступлено как с держателями людишек, пребывающих в нетях.
Приказчик зевнул, истово перекрестился.
— Помилуй бог нас переступить закон! — смиренно отозвался он и стал прилаживаться на отдых.
За окном темнело, в заводи на реке погасли последние блики заката. Отходя ко сну, Никита Акинфиевич спросил твердышевского приказчика:
— А на Кагинском что?..
— И не узнать, где какое строение находилось. Все предали пламени! — сонно отозвался приказчик.
— Ишь ты, заворуи! — вздохнул Никита. — А на Вознесенском как?
— Башкиры пожгли! — сомкнул глаза приказчик и смолк.
— Что наделали! Что наделали! — заохал Демидов.
В избе сгустилась тьма, раздавался могучий храп, а Никита Акинфиевич все ворочался на своем жестком ложе, не мог уснуть. Нетерпение его гнало дальше, к себе домой, в Кыштым…
На зорьке он покинул умет и продолжал путь.
— Куда путь держишь?
— Сперва к хозяину, а потом в леса подамся, ловить беглых надо да приставлять к делу. Будет, отгуляли свое!
— Добро удумал! — похвалил приказчика Никита. — Только, гляди, под злую руку моих шатунов не загреби! Сам доберусь до них!
— Ни-ни, сударь, — степенно поклонился мужик. — Мы в чужое добро нос не суем.
— Всяко бывает! — усмехнулся Никита и возвысил голос: — Помни, радетель, и другим приказчикам поведай, указ есть! Утайщикам беглых заводских крестьян объявлено, что с ними будет поступлено как с держателями людишек, пребывающих в нетях.
Приказчик зевнул, истово перекрестился.
— Помилуй бог нас переступить закон! — смиренно отозвался он и стал прилаживаться на отдых.
За окном темнело, в заводи на реке погасли последние блики заката. Отходя ко сну, Никита Акинфиевич спросил твердышевского приказчика:
— А на Кагинском что?..
— И не узнать, где какое строение находилось. Все предали пламени! — сонно отозвался приказчик.
— Ишь ты, заворуи! — вздохнул Никита. — А на Вознесенском как?
— Башкиры пожгли! — сомкнул глаза приказчик и смолк.
— Что наделали! Что наделали! — заохал Демидов.
В избе сгустилась тьма, раздавался могучий храп, а Никита Акинфиевич все ворочался на своем жестком ложе, не мог уснуть. Нетерпение его гнало дальше, к себе домой, в Кыштым…
На зорьке он покинул умет и продолжал путь.