Навеки девятнадцатилетние   ::   Бакланов Григорий

Донеслось только:

-- Шинель не потеряй!

А вскоре и он слез: грузовик сворачивал у развилки. Он сидел на обочине, курил, ждал попутной машины. И жалел уже, что не остался. Даже имени ее не спросил. Но что имя?

Примаршировал по пыли взвод девчат, которых они обогнали, промчавшись.

-- Взво-у-уд...-- отпуская от себя строй, старшина загарцевал на месте.-- Стуй!

Затопали не в лад, стали. Медно-красные от солнца лица, волосы набиты пылью.

-- Нали-и.-.-ву!

Напрягая икры ног, пятясь от строя, старшина звонко вознес голос:

-- Равняйсь! Сми-и-ррна!

У девчат от подмышек до карманов гимнастерок -- темные круги пота. На той стороне шоссе осенняя рощица порошила на ветру листвой. Кося напряженным выкаченным глазом, старшина прошелся перед строем, как на подковах:

-- Р-разойдись...

И смачно произнес, за какой нуждой разойтись. Со смехом, взбрыкивая сапогами, девчата бежали через шоссе, на бегу снимали через головы карабины. Старшина, довольный собой, подошел, козырнул, сел рядом с Третьяковым на обочину, как начальство с начальством. Из-под фуражки по его коричневому виску, по неостывшей щеке тек пот, прокладывая блестящую дорожку.

-- Связисток гоню!-- И подмигнул веселым глазом, белок его был воспаленный от пыли и солнца.-- Должность-- вредней не придумаешь.

Свернули по папироске. За шоссе в роще перекликались голоса. Постепенно взвод собирался.