Наводка на резкость   ::   Злобин Анатолий

И сколько же тебе там обещали, многоуважаемый товарищ Крючков?

Крючков (невозмутимо). Гарантированных триста, но я рассчитываю выработать четыреста.

Член комиссии. Я тоже получаю двести рублей и никуда не бегу.

Крючков. Видимо, вы двести рублей и стоите, больше вам не предлагают.

2-й член комиссии. Типичное рвачество.

Крючков (взрывается, не теряя, однако, чувства собственного достоинства). По-вашему, я рвач? Так я вам скажу, кто я такой. Я рабочий. Я лекальщик. Вам не надо объяснять, что это такое. Я рабочий высшей квалификации эпохи НТР. Я "сотку" кожей чувствую. Я тоже мог бы стать синим воротничком, родители меня в институт тянули, а Иван Спиридонович на уроках труда меня разглядел: "У тебя, говорит, золотые руки, такие руки, говорит, два раза в сто лет рождаются. Ты будешь руками думать и руками кормиться". Я пошел на завод, в инструментальный цех, учился только своему делу. У меня уже пять лет пятый разряд, и руки мои еще 25 лет будут чуткими. Я в Курске работал, все имел - квартиру, триста рублей с гаком. Прочел в газете про "Атоммаш", загорелся, все бросил. А теперь не выдержал.

Пономаренко (не теряя задора). А зубы стиснуть ты не мог?

Крючков. Так зачем, скажите, непрерывно жить со стиснутыми зубами? Что у нас сейчас: война? Недород? У нас сейчас мирное время. Я же не от работы бегу, от работы я еще никогда не бегал, мне чем труднее, тем интереснее. Я бегу от безделья.