Тринадцатая ночь   ::   Гордон Алан

— Я знаю, что есть места, включая и Рим, где пока не одобряют подобных мистерий, — сказал епископ, слегка приглушив голос. — Но, по-моему, нет причин, мешающих нам использовать такие интермедии для наших целей. А с чего это дьявол так распелся?

— С того, что в отличие от хора он умеет петь.

Он рассмеялся.

— Милосердие и терпение, мой циничный торговец. Кстати, мне странно ваше осуждение. Я слышал германскую музыку, все ваши развеселые застольные песни, — вряд ли их подобает петь, восхваляя нашего Господа. И вы еще осуждаете актеров. А если припомните, то Генезий и Пелагия когда-то тоже актерствовали, а нынче их причислили к святым. Ладно, любезный пилигрим, хоть мне и запрещено пользоваться моими гениталиями, но все же не хочется, чтоб они отмерзли. Увидимся позже в «Элефанте». Сегодня я провожу там традиционный ритуал благословения вина.

— Главное, чтобы имелось в наличии вино для благословения, а уж я не премину приобщиться к сему таинству, — пообещал я, и он побрел к старой церкви.

Слишком земной тип для епископа, подумал я. Но именно этим, как ни странно, он и нравился мне.

Фабиан пытался поставить с демонами несколько смешных сценок.

— Да поймите же, что вы впервые видите столь священную персону и от этого впадаете в жуткую панику. Астарот и Анабал, вы встаньте справа, а Багрит и Велиал — слева. Поиграйте с вашими вилами, попрыгайте через них, потыкайте друг в друга.