Тринадцатая ночь   ::   Гордон Алан

Надеюсь, когда я помру, моя Мария поплачет, как положено, пару недель, а потом пойдет кутить по городским тавернам в поисках подходящей замены.

— Вот еще, стану я тратить целых две недели на тебя, пьяного развратника! — сказала появившаяся в дверях Мария.

— Милостивый боже, а вот и моя женушка! — взревел сэр Тоби. — Приди в мои объятия, любовь моя, я тебя расцелую.

— Прямо при всем честном народе? Постыдился бы, — негодующе сказала она, тем не менее подходя к нему.

— Ах, любезные господа, не соблаговолите ли отвернуться, пока я буду целовать мою жену? — воскликнул сэр Тоби, окидывая взглядом таверну.

Никто не шелохнулся. Он посмотрел на Марию пожал плечами, а потом заключил ее в объятия.

— Я попросил, моя голубка, я вежливо попросил.

— Ну конечно, — усмехнулась она. — Ладно, ничего тут не поделаешь.

Она обвила его руками, тщетно пытаясь обхватить могучий торс мужа, и подарила ему страстный поцелуй, способный сначала лишить мужчину чувств, а потом воскресить его. Все шумно выразили искреннее одобрение.

— Позволь представить тебе нашего славного торговца Октавия, — сказал рыцарь, постепенно приходя в себя. — Моя любимая жена, Мария.

Я отвесил низкий поклон, и она улыбнулась замечательно игривой усмешкой. Такая же усмешка украшала ее лицо, когда Марии пришла в голову соблазнительная идея подшутить над Мальволио, подделав письмо Оливии.